Оглавление

***

Для каждого блюдца была сделана
своя чашечка, своя милость.
Но часть из них потерялась или разбилась.
Теперь стоять чашкам на блюдцах
из другого сервиза,
смывать золотой ободочек, рисунок
в цветочек, уже не такой синий кобальт,
не читается надпись снизу,
в трещинах глянцевая оболочка,
но это еще не точка.
До тех пор, пока чашка, которая сохранилась,
помнит звук свой фарфоровый звонкий,
когда стояла тонкая на блюдце
своем одном-единственном, родном.